Именно среди этих морских останков в коралловой пещере она нашла его - оранжевая, красная, зеленая и желтая, все еще пропитанная влагой, она словно вобрала в себя краски всех радуг, стоявших над ней веками. Он отвернулся и вытер глаза, когда почувствовал, что она была близко. Повернувшись снова, он увидел ее.

- Леди, - сказал он, - простите.

- И ты меня прости, - ответила она. - Я думала, что это место для радости.

- Вы…

- Конечно, Энни, - ответила она.

- Но вы такая взрослая!

- Да. Подойди ко мне.

Он подошел и она обняла его.

- Значит, ты моя мама? - спросил он.

- Конечно, - сказала она ему. - Кто угодно, Эдди. Тот, кто тебе больше всего нужен.

Неожиданно он заплакал опять.

- Мне приснилось, - сказал он, - что я взрослый тоже. Это так мучительно…

- Я знаю.

- Я думаю, что не вернусь обратно. Я верю, что буду жить здесь всегда.

- Если хочешь. Где бы ты ни был, ты всегда найдешь здесь свой дом.

Через час или через год он отошел от нее и повернулся.

- Ты слышишь? - спросил он.

Эхо отлива все еще висело в воздухе вокруг них, и она только кивнула в ответ.

- Оно зовет меня.

- Я знаю.

- Я должен идти к нему.

- Нет. Не надо.

- Тогда я хочу. Остальное - боль.

Она схватила его за руку.

- Прости, - сказала она, - я никогда не предполагала, что мир может использовать тебя таким образом. У меня была мечта. Для нас. Ее сломали. Тебя заманили, туда, где боль. Я люблю тебя, Эдди. Ты слишком чист душой, чтобы принять мир, который тебе предлагают.

- Он дал мне видение, Энни.

Она посмотрела в сторону.

- Оно стоило того? - спросила она.

Он поклонился и поцеловал ее руку.

- Конечно, - ответил он.

Они вслушивались в эхо грустного, протяжного, удаляющегося гула. Потом он сказал:

- Теперь я должен идти.

- Подожди немного.

- Тогда спой мне.

Она пела и пение созидало; море стало самой ее песней. Зебры теней окружили их своим забором.

- Спасибо, - сказал он наконец. - Я тоже люблю тебя, Энни. Всегда любил и буду любить. Сейчас, однако, я должен идти туда.

- Нет. Ты не пойдешь.

- Да. Я пойду. Я знаю, ты можешь удержать меня, - ведь это твое королевство. - Его взгляд упал на их руки. - Пожалуйста, не надо.

Она вглядывалась в сероглазое детское лицо сквозь сорок лет, отпечатавшиеся на нем, как будто смотрела из гроба. Потом она разжала руку.

- Bon voyage, Эдди.

- An revoir, - сказал он. Повернувшись, он направился на восток, куда ушло море. Оно давало о себе знать то глухими ударами, то равномерным пением, потом его голос зазвучал на тон выше.

Она повернулась и пошла в другую сторону к берегу. Медные горы стали угольного цвета. Небо нависло и озарилось молниями. Она села на камень, озаряемая их вспышками, и стала слушать, как идет кроваво-теплый прилив.

9