Вот так мы и катили тележку, везущую наши тленные и нетленные пожитки вверх и вниз по улицам Санта Крус, когда два человека неверной походкой перешли нам дорогу, направляясь на северо-восток, один из них был одет по-шутовски пестро.

Я хотел было окликнуть их, но почувствовал руку Петерса на своем плече.

- Они пьяны, - сказал он.

- Как?

- Вспомните тех, в погребе.

- Но это могут быть и представители нормальных людей.

- Давайте просто последуем за ними, не подходя слишком близко.

- Я думаю, так будет лучше, - сказала Лиги.

Итак, мы перешли на шаг, который позволял нам незаметно идти за этими людьми на порядочном расстоянии, время от времени улавливая обрывки их разговора. Сначала они немного попетляли, но потом, очевидно протрезвев, правильно нашли свою дверь. Я услышал, что одного из них, в шутовском одеянии, зовут Фортунато, а другого - Монтрезор.

Последний раз или два оглянулся, но я не могу сказать, видел ли он, что мы следуем за ними.

По другим обрывкам их диалога, доносившимся до нас, я понял, что они говорили, причем с большим знанием дела, о вине. По крайней мере, их дискуссия казалась разговором специалистов.

Они замедлили шаг, приблизившись к большому беспорядочно выстроенному античному зданию, расположенному в стороне от других домов. Из их комментариев я понял, что дом принадлежит Монтрезору, хотя, отпирая дверь, он испытал минутное затруднение.

В это время раздался стук из ящика Вальдемара. Лиги расположила свои руки поверх крышки, возможно, делая что-то месмерическое, и - некоторое время спустя - объявила: - Это место, которое нам надо. Мы должны каким-то образом попасть внутрь, так как вход в тоннель рядом.

Мы продолжили свой путь, пока не подошли прямо к входной двери. Вскоре я уже стучал в нее. Нам с Петерсом пришлось достаточно долго колотить, прежде чем Монтрезор ответил. Когда он открыл, удивление, недовольство и чуть заметная тревога отразились друг за другом на его лице, а потом - все вместе.

Думаю, что общий вид нашей компании не внушал доверия.

- Мистер Монтрезор? - спросил я, надеясь, что он хоть немного понимает по-английски.

Он долго изучал меня взглядом, потом кивнул.

- Да. В чем дело? - спросил он.

- Это касается доставки контейнера с различными винами, - объяснил я.

Его взгляд скользнул оценивающе по большому ящику, его тревога и беспокойство улеглись. Он облизал губы.

- Я не понимаю, - сказал он. - Я это не заказывал. Вы продаете его? Это подарок? Вы посыльные?

- Нас, пожалуй, можно назвать посыльными, - сказал я ему. - Хотя в этом городе в такое время обычный посыльный вряд ли зайдет.

- Верно, - сказал он, кивая. - Тогда что же вы за посыльные?

- Мы - это все, что осталось от труппы артистов. Нас послали к принцу Просперо, но мы не успели войти в аббатство перед тем, как его двери будут опечатаны.