Они показались мне пугающими.

Старый торговец понизил голос, словно и за пределами Аравии Двистор мог услышать его слова. Все сидящие за столом наклонились вперед.

- Двистор совершенно безжалостен. Слепой легко замечает жалость и ее сестру - сочувствие. Двистор ни к кому не испытывает жалости, даже к самому себе. А следовательно, он не в состоянии явить милосердие, сочувствие и любовь. Наш шейх не понимает, что люди в них нуждаются. Он чтит законы и даже имеет представление о верности, но жалости не знает.

Корда содрогнулся. Аравия, несмотря на двойные сверкающие светила, вдруг показалась ему очень холодной вселенной. Тико, сидящий напротив, обнял Мириам за плечи и привлек к себе.

Она нежно коснулась бороды своего мужа кончиками пальцев - в этом коротком движении было что-то очень личное.

- Мои воспоминания о шейхе Двисторе не такие давние, как у отца, - негромко заговорила Мириам, - однако я родилась под двойным солнцем Аравии, и вселенная Двистора вошла в мою плоть и кровь. До того как несколько лет назад умерла моя мать, в нашем доме часто собирались ее подруги, они вместе ткали ковры и частенько рассказывали разные истории.

Сидящая на своей голоподушечке Коломбина подняла руку:

- Подожди секундочку. Ты, кажется, говорила, что у вас нет дома.

На красивом лице Мириам появилось горестное выражение.

- После смерти мамы мы с отцом продали дом. В нем слишком сильно ощущалось ее присутствие. Мы предпочли перебираться с одного базара на другой.

- Понятно. - Коломбина смущенно заерзала на своей подушечке.

- Тебе не следует расстраиваться, электронный бесенок, - сказал Тико. - Теперь у Мириам и ее отца есть дом - они будут жить со мной.

Коломбина просияла:

- Ты хороший человек, Тико. Несмотря на свою импульсивность. Тико покраснел:

- Давай не будем прерывать мою милую, Коломбина.

Мириам продолжала свой рассказ:

- Так или иначе женщины обязательно начинали обсуждать сердечные дела: свадьбы, разводы, помолвки... А вот новость о том, что шейх Двистор выбрал очередную женщину для своего гарема, всегда вызывала оживленные споры.

Подружки моей матери обычно разделялись на два лагеря: одни утверждали, что попасть в гарем - невероятная честь, другие утверждали, что это трагедия для несчастной избранницы. Если у девушки уже был возлюбленный, в конце концов все соглашались, что это несчастье. Но даже если внимания Двистора удостаивалась женщина, чье сердце оставалось свободным, многие были уверены, что нет судьбы ужасней, чем попасть в гарем Двистора.

Мириам сплела из пальцев решетку.

- Кое-кто говорил, что женщины из гарема пользуются услугами лучших врачей, в том числе и лекарствами, продлевающими жизнь и сохраняющими юность и красоту. У них одна забота: ублажать шейха Двистора, а поскольку он не склонен выделять одних перед другими, тут и проблемы никакой нет.