Он пожал плечами.
- Возможно, его предложение еще в пути. Из всего этого совершенно ясно, что Ван Кемпелен либо беспрецедентно наивен, либо дьявольски одержим в своем стремлении. Устроить нечто вроде аукциона между отдельными людьми и государствами в таком деле равносильно тому, чтобы спровоцировать насилие, похищение или шантаж. Некоторые из участников этого аукциона совершенно безжалостны и неисправимо вероломны. Это не тот сорт людей, с которыми можно вести честно игру.
- И один из них находится в Толедо?
Он кивнул утвердительно.
- Архиепископ Фернандес.
- А он «за» или «против»? - спросил Петерс.
Дупин усмехнулся.
- И да, и нет, - объяснил он. - Он смотрит, куда ветер дует. Все зависит от того, насколько это ему выгодно.
- Вы уверены, что Ван Кемпелен не направился в Наварру или Арагон? - спросил я.
Дупин пожал плечами и поднял руки ладонями вверх.
- Я знаю только то, что он сказал, плюс то, что он послал письмо в Толедо. Выводы делайте сами.
Я вздохнул.
- Похоже, что на этом нам придется закончить, - сказал я.
- В таком случае…
- Он достал из-под скатерти конверт.
- Я бы хотел представить счет по оплате особых услуг за этот период, так как вы уполномочены подписывать банковские чеки, а я могу вас больше не увидеть.
Я взял конверт, открыл его.
- Здесь два счета, - заметил я.
- Да, два, - ответил он.
Я уже набрался некоторого опыта в денежных делах, поэтому был совершенно поражен огромной суммой, стоявшей под вторым счетом за «непредвиденные услуги».
- Вот это, - сказал, потрясая листком, - для мадам Роже… я не понимаю, за что это.
- Это форма компенсации, - сказал он, - за потерю дочери. Несколько часов назад тело Мари Роже было найдено в реке.
- О, - сказал я и попросил у него ручку.
Возвращаясь на «Эйдолон», я решил, что настало время проконсультироваться с монсеньором Вальдемаром. Лиги, к несчастью, сошла на берег за покупками. Я взял у капитана Гая дубликат ключа от комнаты Вальдемара, решив воспользоваться собственными, хотя и несовершенными, месмерическими способностями. Все же лучше, чем ждать. Я пригласил Петерса в ассистенты, но он не пошел из-за нелепых предрассудков. Сказать по правде, приглашая его, я руководствовался теми же чувствами, что и он, когда давал мне отказ. Мне просто нужна была компания. Но, как говорят в Париже: Не las! (Увы!)
Свечи зажжены, крышка поднята. Сконцентрировав внимание в центре своего тела, я направил энергию к рукам. Свечи начали мерцать. Шкаф в углу заскрипел. Я сделал первый пасс, при этом серии дробных ударов раздались со стороны стены слева от меня. Я чувствовал, как энергия нарастает и передается Вальдемару. Стул в углу комнаты наклонился. Тут раздался традиционный стон, и через несколько мгновений его глаза открылись.
|